^{Translated from the Russian by Babette Deutsch and Avrahm Yarmolinsky}

Like a white stone deep in a draw-well lying,
As hard and clear, a memory lies in me.
I cannot strive nor have I heart for striving:
It is such pain and yet such ecstasy.

It seems to me that someone looking closely
Into my eyes would see it, patent, pale.
And, seeing, would grow sadder and more thoughtful
Than one who listens to a bitter tale.

The ancient gods changed men to things, but left them
A consciousness that smoldered endlessly,
That splendid sorrows might endure forever.
And you are changed into a memory.

[Как белый камень в глубине колодца,]

Как белый камень в глубине колодца,
Лежит во мне одно воспоминанье.
Я не могу и не хочу бороться:
Оно—веселье и оно—страданье.

Мне кажется, что тот, кто близко взглянет
В мои глаза, его увидит сразу.
Печальней и задумчивее станет
Внимающего скорбному рассказу.

Я ведаю, что боги превращали
Людей в предметы, не убив сознанья,
Чтоб вечно жили дивные печали.
Ты превращён в моё воспоминанье.